Блог Антона Маторина

11. Фантомная воля (фрагмент)
Действие фантомной воли вытесняет собственное представление человека о его счастье и замещает его представлением о счастье, которое другие считают обязательным для всех и для самого человека. Фантомная воля вынуждает человека отождествлять представления о личном счастье других людей со своим собственным. Иначе говоря, фантомная воля заставляет человека хотеть не того, чего он хочет сам, а того, что он должен хотеть, как и все, принадлежащие общей с ним традиции. Несвободу человека от фантомных представлений можно назвать зависимостью. Другими словами, зависимостью можно считать представления, которые побуждают человека к следованию чувству долга и переживанию чувства вины, основанием для которых является не личный осознанный выбор, а вынужденно сложившиеся и вынужденно разделяемые с другими представления.
Можно сказать, что фантомная воля существует только потому, что человек не дает права самому себе усомниться в необходимости фантомного одобрения. Поэтому действие фантомной воли проявлено также и в нежелании или кажущейся невозможности для человека дать себе право усомниться в том, что другие считают для него обязательным и неизменным. В предельном развитии этого сценария человек полностью утрачивает собственную волю к радости и превращается в «проводника» воли фантомной. «Проводник» фантомной воли уже не способен на личные переживания. Он становится «заложником» социальной традиции, фантомная воля которой полностью обезличивает его отношение и к самому себе и к другим людям.
Второй сценарий возможен, когда смысл собственного существования человек скорее связывает с самим собой, чем с одобрением и поддержкой себя другими людьми. В любом случае человек выходит из детства с зависимостями от фантомных представлений. Но при этом представление о своей «хорошести» рассматривается им не как неизменная данность, а как представление, к которому возможно критическое отношение и возможно приложение творческих усилий изменения. Это не означает, что при освобождении от зависимостей у человека не возникает чувства вины или угрызения совести. Но в этом случае человек оказывается способен преодолеть фантомную волю, запрещающую ему усомниться в необходимости обязательного одобрения со стороны других. Стремление человека к собственному пониманию счастья, на которое направлена его воля к радости, позволяет ему преодолевать свои зависимости и действие фантомной воли, ограничивающей его свободу.
Взрослые передают ребенку представления о социальной традиции и свои фантомные представления, — поскольку они сами, как правило, не свободны от действия фантомной воли. Любая социальная традиция включает в себя фантомные представления, которые связаны с необходимостью повиновения тем, во власти которых находится человек. Традиционное отношение к фантомным представлениям связано с их обязательностью для всех, а не с собственным осознанным отношением, которое может находиться почти под запретом.
«Созвучность» собственных фантомных представлений человека тем же фантомным представлениям остальных участников социальной традиции можно понимать как проявление коллективного бессознательного. Иначе говоря, коллективное бессознательное связано с совпадением направленности фантомной воли всех участников социальной традиции, которое определяется общностью фантомных представлений каждого из них.
Второй сценарий осуществления человека связан с возможностью личного отношения к представлениям социальной традиции, которые считаются обязательными и не обсуждаемыми. Это означает возможность поиска ответа на основной вопрос личного существования не только в связи с этими представлениями. Если поиск ответа на вопрос – что я делаю здесь и сейчас и какая мне от этого радость – возможен не только в связи с обязательностью фантомных представлений социальной традиции, тогда для человека возможно личное осознанное отношение и к представлению о своей «хорошести».
Иначе говоря, если социальная традиция и связанные с ней представления не рассматриваются человеком как единственная и обязательная данность его существования, то и отношение к представлению о своей «хорошести» перестает быть обязательным и неизменным. Небезразличие к себе заставляет человека осознавать свои представления о правильном и об осмысленном. Осознанное отношение к фантомным представлениям неизбежно влечет за собой риск переживания чувства вины, угрызения совести, социального осуждения, позора и одиночества: любой человек, осознающий для себя внутреннюю необходимость быть собой, одновременно осознает свою готовность к непониманию, унижению и одиночеству. Только герой может сделать то, чего никто не может.
В преодолении своих личных зависимостей любой человек становится героем, потому что только он может преодолеть ограничения своей воли к радости. Любой человек, осознающий свою потребность в личном счастье и преодолевающий консервативное влияние своих фантомных зависимостей, становится героем. И при этом совершенно не важен социальный масштаб его свершений.
Переживание человеком своего существования полностью определяется его готовностью к преодолению своих фантомных представлений, которые ограничивают его волю к радости и как субъекта, и как мечтающей личности, и как личности деятельной. Осмысленность существования человека зависит от его готовности к одиночеству, в котором он может обрести смысл личного существования и право быть собой. Небезразличие человека к самому себе заставляет его становиться героем, который преодолевает свой страх перед сомнением в несомненном для других ради обретения личного смысла и личного счастья в своем существовании.