Архив по тегам: постматериализм

Материализм как политическое оружие. Как сбивали с пути науку. перевод

Многие всё ещё воспринимают материализм – воззрение, что ничего больше не существует кроме материи и её движений – как результат многих лет аккуратного научного прогресса уходящий корнями в Просвещение…

Мы должны признать, что мейнстримный физикализм – не просто вымысел, но вымысел который более неудобен. На заре Просвещения он служил социо-политическим целям в связи с ростом напряжения между зарождающейся наукой и церковью. Выковыривая метафизическую область за пределами “духа” – перевода греческого слова “‘psyche”(душа), которое также значит “сознание” – ранние учёные надеялись на возможность работать не будучи сожжёнными заживо, как Джордано Бруно в 1600. Понятие о физическом мире фундаментально отличном и внешним относительно души должно было казаться церковным властям достаточно нелепым и безвредным, чтобы они оставили учёных в покое.

На самом деле это не секрет, что основоположники Просвещения хорошо понимали, что физикализм это политическое оружие в первую очередь, а не подходящее средство описания природы реальности. Уилл Дюрант в своей Истории Философии отмечает, что Дени Дидро, автор Энциклопедии основополагающего документа Просвещения – признаёт, что “возможно вся материя исполнена жизни, и невозможно свести целое сознание к материи и движению; но материализм хорошее оружие против церкви, и должен использоваться пока не будет найдено лучшее”. Дидро был в ясности и честности о том, что делал. Чего мы не можем сказать о большинстве сегодняшних самоназначенных представителей физикализма и “сциентизма” – наивного ошибочного сплава науки и метафизики.

Позднее, во второй половине 18 века набирала скорость промышленная революция с её железными дорогами, паровыми двигателями и станками, возникший коммерческий класс буржуазии наращивал своё социальное влияние. Как следствие этого процесса, ко времени Июльской революции 1830 года дух времени Просвещения сместился от наставления искусству и философии к приземлённой технологии и практическим приложениям науки. В этот момент представление о физическом мире отличном от сознания не только помогало растущему доминированию буржуазии над духовенством, но также служило психологическим инструментом,– удобным вымыслом, помогающим учёным выделить себя из наблюдаемых феноменов. Это, в свою очередь, помогло увеличить объективность экспериментальных наблюдений на решающем раннем этапе развития науки.

Страх перед великой неизвестностью – закодированный в христианской мифологии как страх перед адом – внезапно исчез, вместе со всей моральной ответственностью, угнетавшей жизнь христиан. Все наши беспокойства, сожаления, тревоги, etc., как теперь было гарантировано – нравится нам это или нет, верим мы это или нет – закочатся в момент смерти. Нам сегодня сложно это представить, как фундаментально ощущалось это освобождение, так как сейчас мы его принимаем абсолютно как данность. Возможно с этим могла сравниться только реформация, которая была лет за 200 до. Исчез в один момент страх, который позволял Церкви единолично контролировать практически всё население европейского континента более тысячи лет. Не удивительно, что физикализм набрал такой культурный момент, что получил мейнстримовое положение в любом обществе на планете, не смотря на то, что был – в смысле объяснительной силы, концептуальной экономичности, адекватности опыту, внутренней консистентности и общей согласованности – очень плохой метафизической гипотезой.

Но во второй половине 19 века, и это отражает Чарльз Тейлор в книге Секулярный Век – была утрачена исходная ясность Просвещения, что физикализм это политическое оружие, а не удобная метафизическая гипотеза. Однако и это принесло свои плоды, на самом деле самые большие психологические плоды: понимание феномена сознания, даже самой способности переживать, как побочного продукта физических перестановок, одним махом убрало самый большой страх человечества за всю историю. А именно страх перед тем, что мы будем переживать после смерти. Потому что если наш разум генерируется живущим мозгом, то не будет сознания, чтобы переживать что-то после смерти.

Невозможно переоценить историческое, социополитическое и психологическое удобство физикалистского вымысла. Большую часть 20 века он даже использовался в сюрреалистическом подвиге циклической аргументации для оправдания самого себя. Единственную природную пре-теоретическую фактическую данность – существование переживания – феноменальное сознание, к большому унижению физикализма он фундаментально оказался неспособен объяснить. Естественно, феномен сознания переживающего опыт предшествует теории эпистемологически, и все теории возникают и существуют внутри него. Но провозглашением феномена сознания эпифеноменом физического мира – не более чем побочным продуктом мозговых процессов, лишённых собственной каузальной силы – без всякого объяснения, как это вообще возможно, мейстримный физикализм устранил сознание из повестки человеческого изучения; это подавило саму возможность выявить его собственный фундаментальный недостаток. Проще говоря, идея была, что раз предполагаем, что сознание эпифеноменоменально и в любом случае устранено из причинной зависимости, нам не надо разбираться в том, как оно возникает – крайне удобно! Эту цикличность можно пронаблюдать в развитии, например, позитивизма и бихевиоризма в 20 веке. И это было до 1974 года, пока после фундаментальной статьи Томаса Нагеля “Каково это, быть летучей мышью?” сознание стало (очень) медленно возвращаться в исследовательскую повестку дня.

Наше культурное доверие к мейнстримовому физикализму – не имеющий отношения к разуму и доводам исторический психосоциальный феномен. Единственная причина, почему большинство из нас не видят этого – в том, что наши жизни слишком коротки, чтобы разглядеть относительно медленный, тонкий упадок культурной истори, в которую мы погружены. Мы проводим почти всё своё эфемерное существование в окружении образованных элит, которые выглядят очень уверенными в своих внутренне противоречивых, эмпирически несостоятельных и объяснительно безнадёжных взглядах. И поэтому мы думаем, что это мейнстрим. Физикализм должен быть верен, как могут все эти люди ошибаться? Но история показывает нам, что “все эти люди” и раньше всегда ошибались, а разум и доводы показывают, что и сейчас ошибаются.

Из новой книжки Бернардо Каструпа, которая выйдет в 24м.

Leave a comment

Про уровни развития и спиральную динамику

Про уровни развития (aka спиральная динамика и кусок интегральной теории) — если коротко, описания самих уровней всякие социально-психологические — судя по всему шняга.)

Социальные (как там синие теократии, оранжевый капитализм, зелёный пост-пост и жёлтая мета-мета, с бумеритом или любыми аналогичными “уточнениями” и “тонкостями”) — скорее застревания и перекосы сами по себе. Фиксации и опухоли. Относительно того чего-то центрального сутейного, что собственно развивается и растёт.

Психологические описания с вроде как стадиями взросления — формально, конечно, пытаются смотреть на какую-то суть (как у некоторых авторов какая-нибудь Самость.)). Но ограничены системными косяками современной психологии как таковой.)

У Грейвза, если читать оригиналы, из которых растут уровни развития в современном понимании интегральной теории, всё не так. И из его текстов вот эта явная “стадийность” и “этажность” не следует. Скорее некий переливающийся спектр смыслов бытия.

Антагонистическая концепция конфликтующих уровней с акцентом именно на их управленческих отличиях — результат упаковки системы в консалтинговые коммерческие приложения Доном Беком.
Не доизучив “с чем имеем дело” перевод фокуса на “как бы этим поуправлять”. Но он вообще характерен для современной науки, даже нобелевские премии дают людям.)

Выход из этого именно там, где эти теории развития встречаются с медитативной практикой. То есть какие-то феноменологические исследования, которые позволяют как-то посмотреть на суть того, что собственно растёт и развивается в процессе смен этих поведенческих проявлений, способов мышления и социальных формаций.

У того же Уилбера в Интегральной медитации есть такой исследовательский медитативный феноменологический подход у уровням развития. Скорее всего только один из возможных, но интересный. Системы дающие объяснения без феноменологических ключей исследования — 100% подозрительные, следите что вам в процессе незаметно продают, какую именно идею себя.)

Leave a comment

Антон Маторин Я основатель и ведущий тренинга Испытание Реальностью, коуч и консультант в области стресс-менеджмента и сопровождения личных изменений. Имею большой опыт ведения тренингов и консультирования в области отношений и гендерной психологии, от обучения пикапу до парного семейного консультирования. Исследую и применяю в работе традиционные духовные практики и современные методы интегральной психологии.