Мои русские интеллигентные друзья регулярно спрашивают, почему я читаю и лайкаю Спутник и Погром. Спрашивают именно русские, евреи, например, не особенно спрашивают, хотя тоже лайкают временами.) Но у них как раз всё в порядке с национализмом.
С вопросом национальности я как-то осознанно столкнулся году в конце 80-х годов прошлого века. Мне кажется тогда, по-моему СССР ещё был. Мне было лет 11-12, соотвественно. Я был в гостях у друзей семьи, орнитологов в Окском Государственном Заповеднике. Со мной разговорился бывший там по своим журавлиным делам Джордж Арчибальд. Я уже тогда сносно изъяснялся по-английски. И после этого разговора он сказал — вот типичный русский мальчик (уж не знаю, что он имел в виду, наверное образ русского мальчика в позитивном образе горбачёвской эпохи какой-то), а его русская коллега, наша знакомая, заметила, что у этого русского мальчика мама украинка. И в этот момент он о чём-то таком важном задумался на несколько секунд. О чём-то, что тогда было совсем не очевидно. Как я сказал, СССР ещё был.
На Занзибаре меня принимают за ЮАРовца. В транзитной зоне стамбульского Ататюрка ко мне скандинавы подходят и спрашивают не их ли я земляк. Русские за рубежом, особенно если я достаточно уже загорел и отдохнул — тоже заговаривают на английском, а как русского какие-нибудь дахабские зазывалы регулярно опознавали только по барышням, потому что только русская бизнес-леди/PhD может носить шорты отрезанные выше ягодичной складки.)
Воспитание я получил максимально космополитичное, насколько это было возможно в смутное время в средней полосе России.) В мою группу в университете на первом курсе в 94-м перевели первого негра из Камеруна, который у нас учился, потому что “эти ребята его точно не будут спаивать и обворовывать”.)
Какое-то время потом уже занимался качалкой и рукопашкой в подвале вместе с настоящими скинхедами (хорошие ребята были), а по линии изучения всяких духовных практик меня занесло как-то к волвхвам Перуна (а вот это полная тундра).) Помню, как во время первой командировки в Эстонию у меня появилась мысль “жалко, что русские никогда не были маленьким и обиженным народом”. В общем я с разных сторон в материале.)
Дальше тезисно и по сути, можно любой из пунктов развернуть в обсуждении, но они и так понятные. Но не буду растекаться тут сейчас.
– злой национализм на “бытовом” уровне (условное бирюлёво) — от того что люди ненавидят жизнь которой живут. Измордованный народ. И надо кого-то ненавидеть.
– в смысле национального самосознания русские в массе своей сейчас проходят фазу, которая в Европе была несколько веков назад, когда образовывались национальные государства. А тут крепостное право отменили в 1974 году, а империя ещё до конца не развалилась.
– национализм, как я понимаю, единственная на данный момент идеология, которая может отсинхронхронизировать элиты и народ, очень разные проблемы у европейски образованных людей, и тех, кому 40 лет назад волю дали.
– национализм в той или иной форме востребованная идеология, которая сейчас эксплуатируется властными и wanna be властными элитами. Кто её лучше оседлает, тот и будет дальше на коне. Хорошо бы какие-нибудь хорошие люди.
Либеральная и не очень интеллигенция, которая пишет на либеральных и не очень сайтах и в газетах о том, что национализм это как-то плохо, стыдно, устаревше и нехорошо, напоминает мне о теме, может быть вы удивитесь, секса. Русские образованные и неглупые люди со здоровым отношением к этому делу по жизни совершенно не умеют об этом говорить. От этого и странные реакции на блог Арины Холиной на Снобе, да и интонация самого блога. А уж какие газы вспучивают мозг вроде вполне адекватных людей от упоминания, например, о европейских абсолютно по подходу (они успешно идут в Голландии и Норвегии на английском) и прекрасных по содержанию тренингах Алекса Мэя — вообще страшно смотреть.
На Спутнике и Погроме здоровые люди говорят о национализме. С ними можно разговаривать и у них есть здравые идеи. Научитесь об этом разговаривать тоже не морщась, а то ваших детей в подъезде научат плохому.