Одно из самых ярких приключений в Танзании, куда меня занесло в декабре, связано с общением с танзанийской полицией.
Когда я неделю жил на Занзибаре, то решил на денёк взять моторное двухколёсное транспортное средство покататься. Ну и у местных пацанов (в самом разбуквальном смысле этого слова) попросил в аренду скутер. Местные пацаны оказались достаточно конкретные и на следующее утро пригнали мне конкретный мотоцикл. Но в формфакторе скутера. Проехав с утра почти полострова вдоль пляжей я возвращаюсь обратно к отелю.
И где-то километров за 5 до него передо мной на пляж выскакивает мужик, машет руками, кричит, прыгает очень активно и хватается за байк так, что объехать его никак не получилось.
Я выдаю ему на хорошем английском не охуел ли он бросаться под колёса и всё такое. Он продолжает выпучивать глаза и размахивать руками, как будто до сих пор пытается меня остановить. И к нам подходит его очевидный друг, молодой парень в полицейской форме. Ну, думаю, встретился с местным сплавом силовых структур и преступности, начинаются приключения. Напугать меня, выросшего в Рязани в 90-х в этом смысле как-то сложно и начинаю с ними общаться. С полицейским общаюсь достаточно вежливо, а с мужиком “в штатском” без нецензурной брани но с довольно резкими интонациями.
Этот товарищ наконец-то обретает дар связной речи и говорит:
— Да ты знаешь, кто я? Да я… сейчас приду!
И уходит.
Когда мы остаёмся с парнем-ментом, я ему предлагаю договориться по-дружески, на что получаю ответ, что я только что послал нахуй его начальника, поэтому с тем, чтобы договориться по-дружески будут проблемы. Придётся его уже ждать.
Шумный товарищ возвращается в офицерской форме. Я тут же становлюсь вежливый и, надо сказать, встречаю полное понимание и приветливость со стороны местных органов правопорядка. В этот момент я был готов к любому повороту событий и с большим удовольствием прогулялся бы и в отделение и даже на заседании африканского суда рассматривающего дело о нарушении мною правил дорожного движения поприсутствовал бы. Приключения, так приключения.
Ну и мы обсуждаем, как они меня доставят в околоток, пешком или на мотоцикле. И тут младший по званию, который был в форме сразу, говорит старшему, что я пытался договориться по-дружески.
Старший отводит меня в сторону и в лучших традициях коррумпированных чиновников всех времён и народов говорит — давай, мол, свои предложения.
Я рисую на песке цифру 45000 местных шилингов (чтобы вы понимали — 15 000 шилингов — 10 долларов. Я ехал на мотоцикле, без прав, без шлема и по вполне себе пляжу с отелями, а не по дороге, в общем реально виноват). Офицер отвечает:
— Не, это не по-дружески.
Я рисую 70000. Он снова качает головой. Стирает семёрку и рисует четвёрку. Я охреневаю, естественно, потому что это сумма меньше, чем то, что я предлагал ему сразу. Переспрашиваю три раза, оказалось, что я абсолютно правильно его понимаю. Плачу 40 tSh и уезжаю.
Я потом обсуждал эту историю с местными и локалами европейского происхождения. И для них и до сих пор для меня поведение этого копа — загадка. Наверное навсегда ею и останется.
Upd. Ещё забавно, когда едешь там, в Дар-Эс-Саламе и по встречке едут какие-то полицейские без явной необходимости, просто потому что в их сторону на полосе пробка или на Занзибаре все машины разъезжаются по обочинам и мимо проезжает не очень новый s-klasse (бедная страна) в сопровожденни нескольких джипов с солдатами, то твой водитель смотрит на тебя и извиняющеся-поясняющим тоном говорит: “government”.
А ты ему говоришь “я тоже, чувак, из страны, где government так ездит…”