По традиции христианство много говорит о грехе. Церковь в IV в. обозначила “7 смертных грехов”, личностных недостатков, которые особенно осуждаются и избегаются праведными людьми. Это у нас:
1. Гордыня (снобизм и хвастовство)
2. Зависть
3. Гнев (очень сильная ярость)
4. Чревоугодие (переедание)
5. Блуд (желание спать с кем попало)
6. Уныние (лень)
7. Алчность
Христианство считает, что эти конкретные недостатки души делают человека подходящей мишенью для наказания и поругания. Сам Господь в Судный День был бы беспощаден к грешникам и послал бы их провести тысячи лет в тёмных мучительных уголках Чистилища.
Сейчас мы не используем традиционные слова из теологии, и может быть, не представляем себе Создателя как кого-то, кто организует наказание для людей в загробной жизни. Но мы склонны убийственно невеликодушную относиться к недостаткам личности и реагировать на неблагоприятные стороны характера в реальном мире и в интернете.
Мы можем думать, что нашей резкостью мы помогаем человечеству улучшиться, но если это на самом деле наша цель, то стоит заглянуть за осуждение в попытке понять, что действительно управляет людьми в их самые прискорбные моменты.
Мы продолжаем натыкаться на удивительную правду: поведение, которое мы называем грехом, никогда не однозначно. Оно всегда представляет из себя неудачную реакцию на трудности и бедствия, которая может быть перенаправлена в более благородное русло, если будет вовремя понята, прощена и направлена. Мы не злые, скорее нам просто больно, причём сразу в нескольких местах.
Давайте рассмотрим каждый из семи грехов по очереди:
Гордыня — может показаться, что мы хвастаемся и рисуемся, потому что очень довольны собой. Всё не так. Хвастовство — это просто ответ на чувство невидимости. Нам так нужно верить в нашу собственную важность, потому что (внутри, за кулисами) само наше право на существование очень сильно под вопросом. Мы думаем, что если мы не будем драматически отстаивать собственное величие, то другие почти неизбежно будут думать про нас плохо. Вот почему именно надменным людям не надо говорить, что они ужасны. Они и так это в тайне знают. Им нужна поддержка в том, чтобы чувствовать более подлинную гордость за их настоящие заслуги, как и поддержка в том, чтобы справиться с маниакальным желанием привлекать внимание других.
Зависть — зависть это один из некрасивых способов контакта с тем, что в других контекстах — основа достойных амбиций и скромности характера, а именно с пониманием, что мы несовершенны, неполны и нуждаемся в улучшении. Зависть идёт из совершенно нормальных осознаний, что нам есть чему учиться у других, смешанных с неточностями и паникой по поводу того, чему же именно. У своей зависти в идеале стоит учиться. Нам следует замечать, когда она нас настигает, отфильтровать эти спутанные сигналы и использовать их, чтобы понять наши стремления и предназначение. Решение не в том, чтобы чувствовать вину за приступы зависти, а в том, чтобы понимать, чего нам действительно в жизни не хватает.
Гнев — грубые злые вещи, которые мы говорим, когда мы расстроены, почти никогда не то, что мы хотели сказать на самом деле. Это результат паники или тревоги. Мы называем кого-то чёртовым дураком, потому что мы в этот момент напуганы. Мы кричим, потому что чувствуем, что боремся за свою жизнь. Поэтому вместо того, чтобы постоянно слышать о том, как ужасно злиться (мы, конечно, знаем это уже достаточно хорошо), нам нужен кто-то, кто покажет правильное понимание лежащих под этим страхов. “Чего ты сейчас боишься?” — самый добрый, но и самый эффективный ответ на любые вспышки гнева. Это указание на то, что действительно происходит. Нам нужно, чтобы другие оценили нашу хрупкость, а не бранили нас за наше рычание.
Чревоугодие — мы едим много куриных крыльев и бургеров не потому, что мы жадные, а потому, что мы эмоционально голодны. Мы хотим любви гораздо больше, чем мы хотим калорий, мы просто растерялись и не можем её найти. И решение не в том, чтобы есть меньше (как считают диетические гуру и христианские теологи), а в том, чтобы получить помощь в открытии новых источников доброты, безопасности и эмоциональных связей. С нашим аппетитом всё в порядке, мы просто не нашли для него идеальный объект. Наш лишний вес это символ нашего внутреннего эмоционального недоедания.
Блуд — мы продолжаем прыгать в постель с людьми не от вырождения, а от одиночества. Секс — это олицетворение связи и принятия. Мы так сильно жаждем так называемых “грязных” и эротических штук, потому что относимся к ним, как доказательству чьей-то неограниченной любви, которой так мало в нашей обычной жизни. В идеале мы даже не станем менее похотливыми, мы будем лучше понимать, что нам на самом деле нужно в сексе, а именно принятие себя во всей сложности, грязности и обычном человеческом.
Уныние — лень — это на самом деле страх. Мы не можем заставить себя приступить к работе, потому что как только мы себя предъявим, мы рискуем почувствовать ужасное унижение. У нас может не получиться, мы можем найти дело слишком сложным, мы можем быть недостаточно подготовлены к нему или быть высмеяны миром. Это не столько недостатки, сколько хорошо понимаемые тревоги. За нашим бездействием — ожидание беды, ум, предсказывающий катастрофу. Мы приступаем к работе тогда, когда страх ничего не делать перебивает страх сделать что-то плохо.
Алчность — мощный импульс брать больше, чем наша честная доля, на самом деле реакция на чувство лишения чего-то, когда мы чувствуем пренебрежение нами и собственную уязвимость, мы требуем ещё больше. Наш страх настолько укоренился, что мы пытаемся как-то сдержать его захватывая как можно больше и как можно быстрее. Для других мы можем выглядеть благополучными и привилегированными. Внутри мы просто в отчаянии.
Короче, наши “грехи” не признак того, что мы плохие люди. Это та форма, которую принимают наши неудовлетовренные потребности, когда мы не находим лучшего способа с ними обращаться. Нас не нужно ругать или пугать адом. Нам нужны открытое стремление приветствовать себя такими, какие мы есть, прощение без критики и нежный, деликатный, без унижения поиск наших уязвимостей и поощрение нашего аппетита к улучшению.
