Почему компромиссы, как панпсихизм — никуда не ведут.
В философии сегодня есть достаточно странная теория, набирающая силу как в академической среде, так и в поп-культуре, которая называется “панпсихизм”. Она есть во многих вариантах, но самая узнаваемая сообщает, что элементарные субатомные частицы, кварки, лептоны, бозоны — сознательные объекты сами по себе. Другими словами идея что есть что-то, что чувствует как быть электроном, кварком или бозоном Хиггса. Их переживаемые состояния являются такими же свойствами этих частиц, как и масса, заряд или спин. В соответствии с этой теорией, которая была широко принята многими влиятельными мейнстримовыми фигурами, включая нейронаучного редукциониста Кристофа Коха — наша сложная сознательная жизнь образована неизмеримой комбинацией состояний переживаний мириада частиц, формирующих наш мозг.
Я понимаю стремление обойти неудачи мейнстримового материализма, согласно которому кроме материи на самом деле ничего нет (опыт переживаний оказывается каким-то образом зарождающимся побочным эффектом определённых эфемерных материальных образований). В науке и философии растёт понимание, что материализм несостоятелен, как я обсуждал в предыдущей статье. Вопрос прибавить ли просто к фундаментальным свойствам материи — массе, заряду и спину свойства переживаний — это законный выход, или просто избегание необходимых объяснений.
Понимаете, я легко могу принять, что мои коты сознательны, возможно даже бактерии в моём унитазе. Но у меня есть проблемы с представлением, особенно когда я ем, что зёрна соли это целые сообщества сознательных сущностей. Мотивация панпсихистов к желанию чтобы даже скромный электрон был сознательным в том, чтобы обращаться с экспериенциальными состояниями также, как с физическими свойствами в химии. Как физические свойства частиц формируются в атомах, молекулах и собираются чтобы возникли макроскопические свойства — такие как мокрость воды — панпсихисты хотят, чтобы экспериенциальные состояния частиц нашего мозга комбинировались и возникала наша целостная сознательная внутренняя жизнь. Идея заключается в том, чтобы сложить опыт переживаний в существующие рамки научных редукционизма и эмерджентности. Большая часть притягательности и силы панпсихизма заключается в этом.
Для этого панпсихисты принимают субатомные частицы за отдельные маленькие тела, определённые пространственными границами. Таким образом их соответствующие состояния мыслятся заключёнными в те же границы, так же как человеческие переживания кажутся заключёнными в наш череп. Действительно, раз сознание каждого человека не летает по миру, а личное, в том смысле, что ограничено границами тела личности, так и субатомные частицы должны пониматься как дискретные маленькие тела, каждое включает отдельную и независимую субъективность.
Затем панпсихист утверждает, что присущая различным частицам субъективность может объединиться в сложные сущности, если и когда частицы касаются, связываются или как-то ещё взаимодействуют друг с другом каким-то неопределенным химическим способом. Заметьте, что этот подход имеет смысл только по аналогии с физическими свойствами. Масса электрона “удерживается” внутри границ электрона, следовательно это логичное продолжить понимать, что его экспериенциальные состояния также разворачиваются в тех же границах. Или как?
Проблема субатомных частиц в том, что они не являются дискретными маленькими телами, определёнными внутри границ; это упрощённое и устаревшее понимание, ещё и неправильное. В соответствии с квантовой теорией поля (КТП) — самой успешной теорией в смысле предсказательной силы,– элементарные частицы это просто локальные паттерны возбуждения или “вибрации” пространственно непрерывного квантового поля. Каждая частица аналог ряби на поверхности озера. Мы можем определить положение волны ряби и характеризовать его через физические характеристики, такие как высота, длина, ширина, скорость, направление движения, но в то же время рябь это только озеро и ничего больше. Аналогично, согласно КТП, элементарны субатомные частицы это просто паттерн возбуждения или “вибрации” основополагающего квантового поля. Как рябь, мы можем определить положение частицы и характеризовать её с помощью физических характеристик массы, заряда, момента и спина. Но в это же время частица это ничего кроме поля, “движущегося” определённый образом.
В природе фундаментальным является квантовое поле, не элементарная субатомная частица, которая формируется через возбуждение или “вибрацию”; в конце концов последнее по определению сводится к первому. Панпсихисты тут вынуждены атрибутировать сознание не к частице, но к самому основополагающему полю. Частица представляет собой просто определённую модуляцию или конфигурацию переживания, а не создание сознания или бессознательного. Панпсихизм физически когерентен только если квантовое поле сознательно целиком, как единый субъект. А так как поле не имеет пространственных границ, панпсихизм подразумевает универсальное сознание и не объясняет наши собственные персональные субъективности. Как тебе, доктор Кох? Здесь панпсихисты приводят контр-аргумент, что физические характеристики элементарных субатомных частиц, такие как масса, заряд и спин, локализованы и принадлежат частице, а не всему квантовому полю. В конце концов, масса, заряд и спин частицы похожи в аналогии выше, на длину, высоту и ширину волны ряби, которые на самом деле локальные свойства этой волны, не всего озера. И поэтому, продолжается аргумент, почему мы не можем сказать, что экспериенциальный состояния тоже принадлежат одной частице, а не квантовому полю как целому?
Чтобы увидеть, почему это не работает, заметьте сначала, как легко можно можно предсказать количественные параметры определяющие рябь, как то высоту, длину, ширину, из также количественных параметров озера. Физики делают это всё время в динамике жидкостей. Вывод количественных физических свойств частицы из количественных физических параметров, которые описывают квантовое поле полностью аналогичен. Нет никакой фундаментальной проблемы в выводе количества из количества.
Однако вывод качества из количества — нечто совершенно иное. Экспериенциальный состояния — качества; они не могут быть исчерпывающе описаны в количественных терминах. Никакие количественные параметры не помогут объяснить человеку с врождённой слепотой, каково это — видеть красный цвет; или что такое влюбиться человеку, который никогда не влюблялся. В действительности это как раз и есть так называемая “трудная проблема сознания”, создающая проблемы материализму и в первую очередь подвигшая к созданию панпсихизма. Не получится сделать так, чтобы бессознательное квантовое поле сделало сознательную частицу в точности потому, что не получится сделать переживание из расположения материи. Поэтому, ещё раз, панпсихист или сам себя опровергает, или должен атрибутировать сознание квантовому полю в целом, как его фундаментальное свойство, которое подразумевает вселенское сознание и не может объяснить нашу собственную внутреннюю жизнь.
Конечно, панпсихисты не за это боролись. Ведь в свете этого понимания уже нельзя экспериенциальный состояния трактовать аналогично физическим свойствам в химии. Переживание не является более локальным, инкапсулированным в маленькие материальные тела — как физические свойства могут всё ещё представляться — но размазаны вместо этого по пространству-времени. Уходит в прошлое весь смысл объяснения нашей сознательной жизни через сочетание экспериенциальных состояний на микроскопическом уровне: в границах нашего черепа нечего сочетать, только пространственно несвязанные универсальные поля и их паттерны возбуждения. Панпсихизм не может объяснить личное индивидуальное переживание.
Вот удар панпсихизму ниже пояса, идея, что микроскопические субъекты переживания могут как-то комбинироваться, чтобы сформировать что-то единое, макроскопическое,– является “трудной проблемой” сама по себе: какое магическое взаимодействие между двумя частицами может иметь необычайный эффект, сочетающий две фундаментально различных области опыта? Даже логика лежащая в основе панпсихизма ошибочна: панпсихист пытается присвоить субъектность восприятия структуре, различимой только в том, что воспринимается. То, что видимый физический мир кажется “пиксельным” на уровне элементарных субатомных частиц, является артефактом экрана восприятия, не отражением структуры воспринимающего. Заметьте, аналогично, что изображение человека на экране компьютера кажется пиксельным, если его рассматривать вблизи. Но это не значит, что человек сам по себе сделан из дискретных прямоугольных блоков! Пикселизация — артефакт экрана, но не структуры человека на нём представленного. Точно также то, что наше тело сделано из субатомных частиц говорит что-то о том, как мы представлены на экране восприятия, и совершенно не обязательно о воспринимающем субъекте.
Не поймите меня неправильно, панпсихисты правы в том, что считают сознание неупрощаемым, а такая открытость — большая редкость в наше ошеломляюще материалистическое время. Я надеюсь, что освобождённые от огрехов обсуждавшихся выше, панпсихисты найдут интеллектуально пространство для созерцания более многообещающей альтернативы, которая повлечёт за собой отказ от всех пережитков материализма, вместо компромисса, напоминающего монстра Франкенштейна. Идея в том, чтобы взамен сохранения физических свойств вместе с экспериенциальными состояниями как фундаментальных аспектов природы, нужно пройти путь сведения физического к экспериенциальному.
Вы видите, каждое научное или философское объяснение влечёт за собой редукцию явления к какому-то другому аспекту природы, отличному от самого явления. Например мы редуцируем и объясняем живой организм в терминах органов, органы в терминах тканей, ткани в терминах клеток, молекул, атомов и субатомных частиц. Но так как мы не можем объяснять одно в термнах другого бесконечно, то в какой-то момент мы достигнем дна. Что останется — будет “основой редукции”: набором фундаментальных нередуцируемых аспектов природы, которые не могут быть объяснены сами по себе, но в терминах которых может быть объяснено всё остальное . При материализме основу редукции образуют элементарные субатомные частицы стандартной модели с присущими им физическими свойствами.
Чтобы преодолеть неспособность материализма объяснить переживания, панпсихисты просто добавляют переживания, со всеми их бессчётными качествами к основе редукции. Выглядит как отписка. Дутые основы редукции на самом деле ничего не объясняют; они просто отговорка, чтобы избежать объяснений. Правило большого пальца тут в том, что лучшие теории — которые имеют самую маленькую основу, и которые потом ещё и умудряются всё объяснить в её понятиях. В этом случае панпсизхизм просто не очень хорошая теория.
Хорошие альтернативы материализму те, которые заменяют элементарные частицы с экспериенциальными состояниями в своей основе редукции, а не просто добавляют к ней элементы. Мы называем этот класс альтернатив “идеализмом”. И тогда лучшие формулировки идеализма — которые имеют один единственный элемент в основе редукции: универсальное сознание само по себе, пространственно бесконечное поле субъективности, паттерны возбуждения которого порождают мириад качеств переживаемого опыта. В этой теории универсальное квантовое поле и есть универсальное сознание.
Кажущаяся абсурдность этой теории, это просто коленный рефлекс наших сегодняшних интеллектуальных привычек. На самом деле эта теория возможно самая экономная, внутренне последовательная и эмпирически обоснованная из разработанных. Важно, как я объёмно уже говорил, идеализм, в отличие от панпсихизма, может объяснить как наши собственные личные субъективности возникают в универсальном сознании. Поэтому я надеюсь, что инерция панпсихизма в академической среде и популярной культуре передастся этому уникально жизнеспособному пути исследования, перед тем как присущие панпсихизму недостатки оттолкнут, а однажды они это сделают, тех, кто ищет альтернативу материализму.