В соотношение такого аспекта мышления, как сознательного словесного выражения переживаемого смысла, и всякой практики осознанности, духовности и глубинных переживаний есть один интересный стереотип.
Почти все, от бледных от неправильного веганства ведических красавиц со взором горящим до профессоров психиатрии (русских профессоров психиатрии, я-то разных видел, к счастью своему) и философов-консультантов с воландовскими замашками, говорят о невыразимости этих самых глубинных структур. О том, что слова там бессмысленны и ложны. Что там происходит то, что абсолютно точно нельзя выразить. Я уверен, что если вы хоть когда-то пытались о чём-то таком поговорить (да и практиковать), то сталкивались с такой идеей и её сторонниками.
В школах, где я учился, от Алмазного Подхода до Антропософских практик подход совершенно противоположный.
Медитации-исследования, составляющие основную практику в школе Алмааса — это как раз мыслить и говорить исследуя собственные высшие состояния сознания и преграды и искажения в их переживании. В антропософской школе одно из регулярно повторяемых моим учителем выражений: “в этом месте можно думать”. Именно этот подход я применяю и реализую в своём проекте meditation.college.
С одной стороны можно на этом и закончить, но я не могу просто так сказать “моё кунг-фу лучше” не поглумившись над глубиной пропасти, нас разделяющей.)
Дело в том, что в обыденных состояниях сознания наше мышление стереотипно и оторвано от реальности. Мы повторяем шаблоны, которые где-то слышали, мыслим конструкциями, которые где-то усвоили, может мы как-то их комбинируем и искажаем, но это всё равно уже процесс, который базируется на другом тексте и других образах из опыта.
В высших состояниях сознания наше мышление имеет шанс освободиться. Почему имеет шанс, а не освобождается? Да потому что именно тут возникает свобода воли. Может ещё как-то и ещё где-то тоже проявляется, но здесь точно. Мы перестаём слышать этот самый фоновый мыслительный ландшафт, который воспринимаем всё время и принимаем за свой внутренний диалог. Это и есть так называемая остановка внутреннего диалога. Не то, чтобы совсем технически перестаём слышать, но перестаём воспринимать его как свой внутренний диалог, свои мысли, и можем воспринять, при надобности, откуда он берётся, через непосредственное восприятие пространства ощущений с вопросом “Кто это говорит?”
И настоящее мышление начинается как раз потом, после этого прорыва через внутреннюю тишину и пустоту, после освобождения.
И тогда слова “в этом месте можно думать” поворачиваются такой стороной, что только в этом месте-то и можно.
Мои индонезийские друзья прибили такую табличку на дереве на пляже возле своего отеля.
