Тревожность это не заболевание, не слабость ума, и не ошибка, для которой мы всегда должны искать медицинское решение. Это очень, по большей части, резонный и чуткий отклик на общие странность, ужас, неопределённость и опасность существования.
Тревожность — наше фундаментальное состояние по хорошо обоснованым причинам: потому что мы очень физически уязвимые существа, сложная сеть хрупких органов выжидающих время для того, чтобы подвести нас в момент, который они сами для этого выберут. Потому что у нас недостаточно информации для принятия самых важных жизненных решений. Потому что в современных обществах, где зависть и беспокойная суета существуют как данность, мы можем воображать значительно больше, чем мы имеем. Потому что мы потомки очень беспокойных существ, собратья которых были растоптаны и разорваны дикими животными, и мы всё ещё носим это в своих костях, эти ужасы саванн, даже если живём в тишине загородного посёлка. Потому что наш карьерный рост и и наши финансы это какая-то игра внутри очень конкретных, полных соперничества, разрушительных и случайных движений неудержимой капиталистической машины. Потому что мы основываем наши самоуважение и чувство комфорта на любви других людей, которых мы не можем контролировать, и нужды и надежды которых никогда не совпадут точно с нашими.
Это всё не значит, что нет лучших и худших способов с этим состоянием обходиться. Первое и самое важное это принятие. Нет необходимости, и это самое главное, беспокоиться по поводу беспокойства. Медитация с этим помогает, так же, как и философия. Настроение не значит, что мы неправильно живём, до тех пор пока мы живы. Также стоит быть осторожным в достижении целей, которые по идее должны избавить нас от тревог. Мы можем всеми силами их добиваться, но должны быть ещё причины для этого, кроме фантазии о покое, ну и чуть меньше усилий и чуть больше скептицизма. Мы будем также тревожны, когда у нас будут дом, любовь и деньги.
Одиночество это то, от чего нам следует всеми силами избавляться. Мы совершенно точно не одни с такой проблемой. Каждый более тревожен, чем склонен нам признаться. Страдают даже магнаты и глубоко влюблённые пары.
Мы коллективно облажались в признании себе насколько мы в панике. Мы должны научиться смеяться по поводу нашей чрезмерной тревожности — смех это сильное выражение облегчения, когда агония, когда-то бывшая личной, получает хорошо проработанную формулировку в виде шутки. Мы вынуждены страдать сами по себе. Но мы, по крайней мере, можем самым добрым образом протягивать руки наших близким, также пытаемым, расколотым, и также поверх этого всего тревожным. “Я понимаю…”
Тревожность достойна большего признания: это не признак дегенерации. Это же настоящий шедевр инсайта: обоснованное выражение нашего таинственного участия в беспорядочном и неопределённом мире.
Ален де Боттон